Сталин был и остался одним из самых закрытых руководителей партии и государства. Он тщательно следил за тем, чтобы его биография носила канонический характер, а подлинные факты были спрятаны. "Комсомольская правда " публикует большой материал Ольги Кучкиной "Женщины Сталина ", призванный ликвидировать лакуны в наших знаниях о личной жизни диктатора.
Когда жена Сталина Надежда Аллилуева застрелилась, самой любимой его женщиной оставалась шестилетняя дочь Светлана. Он звал ее Хозяйка. И должен был подчиняться Хозяйке. «Приказываю разрешить мне пойти с тобою в театр или в кино». Подпись - «хозяйка Сетанка». Адрес - «1-ому моему секретарю тов. Сталину». Это была игра, которая ждет еще психоаналитических толкований.
Экономка Каролина Васильевна Тиль - первая, кто увидел Аллилуеву в крови на полу у кровати. Рядом с безжизненным телом валялся маленький пистолет «вальтер». Историю самоубийства 30-летней жены 55-летнего Сталина в ночь на 9 ноября 1932 года автор статьи знает из семейных рассказов: Тиль - "родня моего свекра, дружившего с Надеждой Аллилуевой", пишет автор. Причины самоубийства: психологические и идеологические расхождения, но была еще тайна, о которой ходили настойчивые слухи: будто бы Сталин при очередной ссоре бросил жене: а ты знаешь, что ты моя дочь?! Ольга Кучкина ставит новую проблему перед биографами: "Кровосмесительство доконало Надю?"
Иосиф был знаком с матерью Нади, Ольгой, с бакинских времен. 23-летний революционер и 23-летняя замужняя женщина нередко проводили время вместе. Ее муж смирился с их встречами. Надя была второй женой Сталина. Первая, венчанная, - Катя Сванидзе, сестра друга-подпольщика Алеши Сванидзе. 16-летняя Кето поставила условие, что она станет женой, если они венчаются. Грузинка ни в чем не противоречила воле мужа. Она была столь стеснительна, что при появлении его друзей пряталась под стол. Родные говорили о ней: «жена-ребенок, глядящая на мужа снизу вверх, приняв как закон его власть над собой и правоту во всем и всегда». Кето умерла от тифозной горячки, но успела родить сына Яшу. Сталин тяжело переживет ее смерть, что не помешает ему уничтожить позднее своего родственника Алешу Сванидзе, как посадит, расстреляет, доведет до самоубийства - своих родственников по линии Аллилуевой.
Сталин заберет подростка Яшу в Москву из Грузии только в 1921 году. "Отношения между сыном и отцом навсегда останутся натянутыми. Отраду Яша найдет в отношениях с мачехой. Сталин издевается над ними, то ли ревнуя, то ли испытывая непреходящее раздражение в адрес обоих", пишет Ольга Кучкина. Наде всего 27, Яше - 17. Дело дойдет до Яшиной попытки самоубийства. У отца это вызовет лишь знаменитую издевку: не мог даже застрелиться как следует.
К сыну от Аллилуевой Васе Сталин тоже относится плохо, презирал его и спаивал. "На столе у Сталина постоянно стояла бутылка грузинского вина, он дразнил жену, наливая рюмку годовалому мальчику. Говорили, что Васино пьянство началось с детства", пишет автор.
Автор статьи сообщает и менее известные данные - о незаконнорожденных детях Сталина. О новом главном редакторе литдрамы Константине Кузакове, появившемся на телевидении в начале 70-х, сразу начали говорить, что его отец - Сталин. Кузаков молчал о своем происхождении. Заговорил за год до смерти. В интервью «Аргументам и фактам» в 1996 году признался: «Я был еще совсем маленьким, когда узнал, что я сын Сталина».
Матерью Кузакова - Матрена - была дочь дьякона. У нее ссыльный Иосиф Джугашвили квартировал в Сольвычегодске, попав туда в январе 1911 года. Стояли морозы. Матрена год как овдовела и работала в одиночку. Ссыльный заменил ей мужа. Через девять месяцев у них родился черноволосый мальчик. Он резко отличался от светловолосых братьев и сестер. Матрена назвала его Костей, а отчество записала - Степанович, по имени мужа, умершего за два года до рождения Кости.
Впоследствии Матрена получит московское жилье, прописку и более благозвучное имя - Мария. Работая в отделе пропаганды ЦК, Кузаков будет обвинен Берия в причастности к «атомному шпионажу». В 1947 году его исключат из партии и снимут со всех постов. Он ждет ареста. Короткая реплика Сталина отменит репрессии. В партии Кузакова восстановят в день ареста Берия.
Другой романтический эпизод в жизни Сталина случится в Туруханском крае, в селе Курейка. 37-летний Коба - опять в ссылке. 1914 по 1916-й он квартирует у 14-летней крестьянки Лиды Перепрыгиной, с ней же и сожительствует. В Курейке на свет явились два младенца. Первый умер. Второй, родившийся в апреле 1917 года, был записан как Александр Джугашвили. Жандарму, преследовавшему ссыльного за растление малолетней, он дал слово жениться, но когда срок наказания вышел - он покинул Курейку. Александра усыновил и дал свою фамилию крестьянин Яков Давыдов. Выйдя за него, Лида произвела на свет еще восьмерых детей. Она писала Сталину письма, но Сталин не отвечал.
Эти факты содержались в особо секретном письме Председателя КГБ Серова, направленном Хрущеву 18 июля 1956 года. Александр Давыдов окончил техникум связи в Красноярске. Там его вызвали в НКВД и взяли подписку о неразглашении «особо таинственных государственных сведений». Он завершил свои дни прорабом в том же Красноярске. Ни с Александром, ни с Константином у Сталина никогда не было личных контактов. «Отец народов» не любил своих сыновей - ни незаконных, ни законных.
"У него была сильная потенция. Медкарта Надежды Аллилуевой хранит сведения о десяти абортах. Врач, консультировавший ее за границей, посочувствовал: «Бедняжка, вы живете с животным». Почему он предпочитал тех, кто помоложе? Легче совладать с неразвитым сознанием. Легче внушить то, что хочешь, подчинить себе. Привлекал образ бунтаря, борца за бедных против богатых. Скрытые черты властителя изначально были в его природе, рассуждает Ольга Кучкина.
Мария Сванидзе пишет восторженно о Сталине и гневно - о его враге Авеле Енукидзе: «Будучи сам развратен и сластолюбив, он смрадил все вокруг себя - ему доставляло наслаждение сводничество, разлад семьи, обольщение девочек... Женщины, имеющие подходящих дочерей, владели всем, девочки за ненадобностью подсовывались другим мужчинам... В учреждение набирался штат только по половым признакам, нравившимся Авелю. Чтобы оправдать свой разврат, он готов был поощрять его во всем - шел широко навстречу мужу, бросавшему семью,.. или просто сводил мужа с ненужной ему балериной, машинисткой и пр...».
Дневник Марии Сванидзе позволяет судить о нравах кремлевской верхушки: вождь был не чужд «балерин и машинисток», делает вывод автор. Среди балерин, которым Сталин оказывал внимание, называли Марину Семенову и Ольгу Лепешинскую. Мемуарист Гронский пишет, не приводя фамилии, что в середине 30-х Сталин нередко возвращался от известной балерины в Кремль в 2 - 3 часа ночи. Из певиц говорили о Валерии Барсовой и Наталии Шпиллер. Но прежде всего молва связывала его с Верой Давыдовой. У нее было прозвище «царь-баба». На Западе вышла книга Гендлина «Исповедь любовницы Сталина», где подробно описан их роман.
Вот как Вера Александровна Давыдова описывает одну ночь со Сталиным на его даче: «После крепкого горячего кофе, вкуснейшего грога стало совсем хорошо. Боязнь и растерянность улетучились. Я пошла за ним. Оказалось, что И.В. ростом ниже меня. Мы вошли в комнату, где стояла большая низкая кушетка. Сталин попросил разрешения снять френч. На плечи он накинул восточный халат, сел рядом, спросил: «Можно потушить свет? В темноте легче разговаривать». Не дождавшись ответа, он погасил свет. И.В. меня обнял, умело расстегнул кофточку. Сердце мое затрепетало. «Товарищ Сталин! Иосиф Виссарионович, родненький, не надо, я боюсь! Пустите меня домой!..» На мой жалкий лепет он не обратил никакого внимания, только в темноте загорелись ярким пламенем его звериные глаза. Я еще раз попыталась вырваться.., но все было напрасно».
Сталину - 54, Давыдовой - 28. Их связь длилась 19 лет. Трехкомнатная квартира, звания и награды присуждались балерине с легкостью. Родные певицы объявили книгу фальшивкой. Разразился скандал, но он быстро сошел на нет.
Вот свидетельство из книги Светланы Аллилуевой «Двадцать писем к другу»: «Появились новые лица, в том числе и молоденькая курносая Валечка, рот которой целый день не закрывался от веселого, звонкого смеха. Проработав в Зубалове года три, она была переведена на дачу отца в Кунцево и оставалась там до его смерти, став позже экономкой...».
Валентина Истомина, выпускница медучилища, сперва предназначалась генералу Власику, но когда она понравилась Хозяину, тому не оставалось ничего другого, как забыть о ней. Спустя годы Власик будет отправлен в магаданский лагерь.
В книге «Всего один год», вышедшей на западе в 1970 году, Светлана Алилуева пишет: «Он дал свое имя системе кровавой единоличной диктатуры. Он знал, что делал, он не был ни душевнобольным, ни заблуждавшимся. С холодной расчетливостью утверждал он свою власть и больше всего на свете боялся ее потерять. Поэтому первым делом всей его жизни стало устранение противников и соперников».
Дисклеймер : Russia Beyond резко негативно относится к действиям и поступкам Иосифа Сталина. Приведенный ниже текст носит исключительно исторический характер.
Про первую жену Сталина, Екатерину Сванидзе, говорили, что она при появлении друзей мужа в доме от стеснения пряталась под стол.
Со Сталиным Катя познакомилась благодаря брату Александру - они вместе учились в Тифлисской духовной семинарии. 24-летний Сталин влюбился и хотел жениться на Кате, грузинке из бедной семьи, которой на тот момент было 16 лет. Согласие он получил, но с одним условием - венчаться в церкви.
Batum Gendarme Administration; Публичный доступ
В 1906 году они поженились, и в этом же году Катя родила сына Якова. Но уже в 1907 году она умерла. По одной версии - от туберкулеза, по другой - от брюшного тифа. Сталин, согласно очевидцам, был так подавлен, что на похоронах прыгнул в могилу вслед за гробом.
Родственников жены любовь, правда, не спасла. В 1930-х брат Кати и однокурсник Сталина был репрессирован и умер в заключение, как и его жена Мария. Она умерла в ссылке от разрыва сердца, когда узнала о смерти мужа.
После смерти Кати Революционер Сталин пять раз был в ссылке в Сибири, и как минимум дважды имел роман с женщинами, у которых снимал комнату. Одну из них звали Мария Кузакова. В 1911 году молодая вдова с детьми пустила в свой дом Сталина, у них завязались отношения и она забеременела. Но уже в 1912 году ссылка Сталина закончилась и он продолжил революционную деятельность вдали от Сибири. Рождения сына Кости он не дождался.
Публичный доступ/Getty Images
Другую женщину звали Лида Перепрыгина. Крестьянке Лиде на момент романа с 37-летним Сталиным было всего 14 лет. Он квартировал у нее с 1914 по 1916 годы, и зато это время девочка родила двоих. Первый умер. Второй родился в апреле 1917 года и был записан как Александр Джугашвили (под настоящей фамилией Сталина). В селе Сталина преследовали за растление малолетней, и ему пришлось дать слово, что он женится на Лиде. Но как только срок ссылки истек, Сталин уехал из села.
Обе женщины впоследствии писали Сталину и просили о помощи, но не получили от него ответа. Вместо этого в 1930-х годах их обязали дать подписку о неразглашении «тайны происхождения» детей.
Со второй женой Сталин прожил 12 лет. Он помнил Надежду еще маленькой девочкой, так как много времени проводил с ее матерью Ольгой, замужней женщиной, в Баку. По одним свидетельствам , он спас маленькую Надю, когда та упала в море с бакинской набережной.
Однако близко они познакомились, когда 37-летний Иосиф Сталин вернулся из сибирской ссылки. Наде было 16 лет, она влюбилась без памяти. Через два года они поженились. Современники говорили , что в этом браке была любовь и сильные чувства. Но, в конце концов, все закончилось самоубийством. Надежда выстрелила себе в сердце из пистолета «Вальтер» в 1931 году. Экономка нашла ее на полу у своей кровати.
По одной из версий, она переживала глубокий кризис из-за жестокости мужа. «Надя в присутствии Иосифа напоминала факира, который в цирке выступает босиком на битом стекле с улыбкой для публики и со страшным напряжением в глазах. Она никогда не знала, что будет дальше, какой взрыв», - ее близкая подруга Ирина Гогуа.
Еще одна версия, о которой ходили слухи: будто бы Сталин при очередной ссоре бросил жене «Знаешь, что ты моя дочь?». Об этом пишет журналист Ольга Кучкина, чья родня дружила с Аллилуевой. Сама же Надежда Аллилуева по требованию Сталина делала аборт десять раз.
«Балерины и машинистки». Так о пристрастиях советской верхушки Мария Сванидзе в дневнике. Говорили, что у Сталина среди балерин фавориткой была Ольга Лепешинская, хотя сама она связь никогда не признавала. Очевидно было только одно: он любил посещать Большой театр, когда в афишах стояла ее фамилия. Сталин дарил ей цветы, приглашал на приемы. Много лет спустя, в 2004 году, она скажет об этом так: «Мы [балерины] были в него все влюблены. Он мог быть и очень милым, и очень хорошим, но, вероятно, это просто казалось. Потому что по натуре он был плохой человек - мстительный и злой».
Насчет оперной певицы Веры Давыдовой было меньше сомнений. Книга «Исповедь любовницы Сталина» с ее воспоминаниями вышла в Лондоне в 1983 году (но родственниками Давыдовой не признается). Их связь, судя по книге, длилась 19 лет.
В 1932 году замужняя Давыдова на приеме в Кремле обнаружила у себя записку. В ней говорилось, что недалеко от Кремля ее ждет шофер. Давыдова пошли на таинственную встречу. Ее отвезли к Сталину домой. После крепкого кофе, Сталин пригласил ее в комнату с большой низкой кушеткой. Он спросил, может ли он потушить свет, потому что это лучше для разговора, и, не дождавшись ответа, выключил. В последующие встречи он мог просто сказать «Товарищ Давыдова, разденьтесь».
«Как я могла сопротивляться, отказать? В любую секунду, достаточного одного слова, моей карьере мог прийти конец или меня могли физически уничтожить», - якобы рассуждала она. Давыдова в период отношений со Сталиным получила ордер на трехкомнатную квартиру в Москве и трижды стала лауреатом Сталинской премии.
Вале Истоминой, личной экономке Сталина, пришлось пережить, пожалуй, самый сильный шок.
Изначально она «предназначалась» генералу Николаю Власику, начальнику охраны Сталина. Но многие тогда были влюблены в нее и хотели ухаживать, включая Лаврентия Берия, главу НКВД . Когда Валя приглянулась самому Сталину, все остальные отступили. Девушка была переведена на его московскую дачу в Кунцево: лично накрывала ему на стол и стелила постель перед сном.
Публичный доступ/Global Look Press
Драма случилась через семнадцать лет, когда Сталин заболел, а Валя не поехала к нему. Затем выяснилось, что ее силой принудили к близким отношениям Власик и Берия. Узнав об «измене», Сталин отдаст приказ сослать Валю в самый зловещий лагерь на Колыму, в Магадан. Власика тоже арестуют и сошлют в лагерь, а вот Берию пока не тронут.
К счастью для Вали, по прибытии в лагерь, ей сообщат, что приказ изменен и ее возвращают обратно. Говорят, что Сталин слишком мучился ее отсутствием.
После смерти Сталина его дочь Светлана Аллилуева напишет о Вале в «Двадцать писем к другу»: «Она грохнулась на колени возле дивана, упала головой на грудь покойнику и заплакала в голос, как в деревне. …До последних дней своих она будет убеждена, что не было на свете человека лучше, чем мой отец».
В газете «Правда» 10 ноября 1932 года был напечатан официальный некролог: «В ночь на 9 ноября скончалась активный и преданный член партии тов. Надежда Сергеевна Аллилуева. ЦК ВКП(б)». Что же случилось?
Ночь в Кремлевском морге
У тром 9 ноября 1932 года экономка Сталина - Каролина Тиль обнаружила в "женской половине" кремлевской квартиры вождя труп Надежды Аллилуевой в луже крови. В руке у нее был пистолет "вальтер", подаренный несколько месяцев назад братом Павлом. Каролина Васильевна бросилась звонить Полине Молотовой. Вскоре приехали Молотов и Ворошилов. Они и разбудили ставшего вдовцом Сталина. Тот был потрясен случившимся и, по воспоминаниям дочери Светланы, пытался даже наложить на себя руки.
О версиях причин трагедии речь пойдёт ниже. Сначала об одной находке, связанной с гибелью Надежды Аллилуевой.
В личном фонде Маршала Советского Союза Климента Ефремовича Ворошилова мне попалась папка, содержащая его переписку с известным художником Александром Михайловичем Герасимовым. Судя по документам эпистолярного жанра, "железный" нарком познакомился с будущим портретистом большевистской верхушки еще в конце 20-х годов, когда начинающий провинциальный художник создал в Подмосковье "коммуну красных живописцев". Герасимов сообщил об этом в письме в ЦК партии большевиков. Секретариат расписал это послание Ворошилову, который к тому времени приобрел славу покровителя искусств. Товарищ Клим горячо поддержал "красного живописца", и тот вскоре был пристроен в Москве.
В папке сохранилось немало писем и записок Герасимова с различными просьбами к Ворошилову: помочь войти в круг кремлевских руководителей, чтобы писать их портреты, похлопотать о визе за рубеж, подсказать тому или иному должностному лицу идею организации выставки и т.д. Ворошилов всегда без промедления откликался. Он даже представил художника Сталину, что впоследствии и подтолкнуло вождя прибегнуть к помощи Герасимова после гибели Аллилуевой . Письмо, о котором идет речь, относится именно к этому случаю. Вот его текст (стиль сохранен):
"Дорогой глубокоуважаемый Климент Ефремович!
Простите за беспокойство - я посылаю портрет Аллилуевой Вам, так как держать его у себя в мастерской, где он может быть увиден кем-либо, мне не хочется. Думаю, что Вы лучше меня знаете, что с ним сделать. Полагаюсь на Вас целиком и вполне допускаю, что, может быть, лучше его вообще не показывать И.В. (Иосифу Виссарионовичу. - С.Т.). В таком случае прошу Вас дать распоряжение сохранить его как исторический документ. Прошу снисхождения, если найдет И.В. ошибки. Работал нервно и быстро в течение ночи у гроба. Преданный Вам А.Герасимов".
Можно предположить, что Сталин, тяжело переживий смерть жены, захотел навсегда запечатлеть образ любимой женщины, поэтому и вызвал он художника, который к тому времени стал в Кремле уже своим. В морге больницы, обслуживающей членов политбюро и их семьи, Александр Герасимов всю ночь перед похоронами писал портрет Аллилуевой. Но Сталин почему-то не забрал картину. По свидетельству его дочери Светланы, разбирая бумаги погибшей, он обнаружил письмо, прочитав которое, понял, "что мама только для видимости была с ним, а на самом деле она была где-то рядом с оппозицией тех лет. Он был потрясен этим, разгневан и, когда пришел прощаться, то, подойдя на минуту к гробу, вдруг оттолкнул его от себя руками и ушел прочь". Наверное, поэтому вождю оказалось не до картины. Герасимов в те годы, конечно, не мог знать о сталинских терзаниях. Почти два года художник хранил картину в мастерской, не зная, что с ней делать. У ничтожить портрет было страшно. А вдруг Сталин вспомнит о нем (кстати, так, похоже, и случилось впоследствии). Герасимов решил предоставить решение проблемы Ворошилову. Тот, по размыслив, счел нужным Сталину ни о чем не докладывать, а на письмо друга-художника наложил такую резолюцию: "Картину передать в один из наших музеев. Договориться с кем следует и Герасимову заплатить. 25.2.34 г. Ворошилов".
В какой музей был передан портрет, неизвестно. Бывший помощник коменданта сталинской дачи Петр Васильевич Лозгачев рассказывал мне, что в последний год своей жизни Иосиф Виссарионович стал все чаще вспоминать о Надежде Аллилуевой. В столовой на стене откуда-то появился ее портрет, скорее всего, именно тот, который был написан Герасимовым в морге. Сталин, бывало, подолгу стоял перед ним и о чем-то думал... После смерти "вождя" всю обстановку дачи увезли куда-то люди Берии.
Забегая далеко вперед, скажу, что в
месте с сотрудниками московских художественных музеев мы просмотрели все запасники - портрет не обнаружили. С просьбой помочь в поиске картины я в своё время
обратился к самому сведущему в истории изобразительного искусства России ученому, директору НИИ Академии художеств Виктору Владимировичу Ванслову.
- Очень интересная история, - сказал он, - но я об этом слышу впервые. В институте нет никаких сведений о портрете Надежды Аллилуевой. Будем надеяться, что кто-то из специалистов, обладающих информацией об этом, откликнется на эту
публикацию. Нет, конечно, оснований предполагать, что данный портрет является шедевром. Но как исторический документ картина стоит того, чтобы приложить максимум сил для ее поиска.
Вторая жена
Официальная библиография утверждает, что Аллилуева была
у Сталина второй женой. А всего
за всю его жизнь было две женщины - обе из семей политических деятелей марксистского толка.
Первая и наиболее сильная (по свидетельству многих современников) любовь поразила Сосо Джугашвили в 26 лет от роду. Сердцем будущего вождя ненадолго завладела юная дочь профессионального революционера Екатерина Сванидзе (Като). Она ответила взаимностью, чего не скажешь о родственниках девушки, которые в своем большинстве имели европейское образование и "готовили лучшую жизнь для российских трудящихся" в основном за границей. В ту пору они, конечно, не могли предположить, какое "кремлевское" будущее ждет 26-летнего "экса" (боевик отряда экспроприаторов финансовых средств для нужд партии), поэтому ни в какую не желали, чтобы изнеженная Като связывала с ним жизнь. И все-таки молодой Иосиф оказался для нее настолько притягательным, что девушка согласилась тайно обвенчаться в церкви святого Давида в июне 1906 года.
"Екатерина Сванидзе была очень красивая девушка, - свидетельствует Д.Волкогонов в книге "Триумф и трагедия", - влюбленно и преданно глядевшая своими большими глазами на мужа, который то появлялся, то надолго исчезал. Семейная жизнь была короткой. Беспощадный тиф отнял у Сталина существо, которое, возможно, он по- настоящему любил. На фотографии, запечатлевшей похороны, Сталин, с копной нечесаных волос, невысокий и худой, стоит у изголовья гроба с выражением неподдельной скорби".
Поразительно, но со своей второй женой и любовью Надеждой Аллилуевой Сталин познакомился еще за три года до первого брака в 1903 году, когда спас тонущую двухлетнюю дочку своего соратника по революционной борьбе. В июле 1917 года он второй раз, уже по-настоящему, знакомится с Надеждой на квартире ее отца, где проходило законспирированное совещание членов ЦК партии. Между ними сразу же возникло сильное чувство, хотя Сталин был более чем на 20 лет старше. Многие современники свидетельствуют, что до последних дней своей жизни Надежда Аллилуева горячо и ревниво любила своего немолодого избранника. И неудивительно, ведь в ней кипела цыганская кровь. Многие считают, что именно ревность послужила причиной того, что Надежда Сергеевна застрелилась в ночь на 9 ноября 1932 года после застольной стычки с супругом, который демонстративно оказывал знаки внимания на вечеринке другой женщине.
Версии трагедии
Среди версий гибели Аллилуевой до сих пор немало самых противоречивых: от убийства её Сталиным или даже маршалом Буденным до уничтожения спецслужбами. По мнению фактического приемного сына Сталина А.Сергеева и писательницы Л.Васильевой, это было самоубийство, поводом к которому послужило обострение болезни. Надежду Сергеевну часто мучили сильные головные боли. У неё, судя по всему, было неправильное сращивание костей черепного свода, и в подобных случаях самоубийство не редкость. Лариса Васильева пишет: «Что , например, говорят о смерти Аллилуевой? Одни предполагают, что её убил Будённый, стоявший за занавеской во время разговора Сталина с женой. Другие — что помощники Сталина, потому что она была его политическим противником. Третьи — будто Сталин её застрелил из ревности. А существует скучная правда жизни: у этой женщины была тяжёлая болезнь мозга. Она ездила лечиться в Дюссельдорф, где тогда жила семья её брата. Тяжёлые отношения со Сталиным, безусловно, сыграли свою роль. Но страшней всего для Аллилуевой были чудовищные головные боли, способные довести до самоубийства… Реальные факты всегда менее интересны, чем сплетни».
Однако внучка И. В. Сталина Галина Джугашвили опровергает эту версию: «Случались у неё порой приступы мигрени, но причина рокового выстрела, конечно, не в этом. Надежда застрелилась после ссоры с дедом (И. В. Сталиным — С.Т. ), происшедшей на банкете в доме Ворошилова. Она уехала на квартиру в Кремль, а он отправился на дачу. Вечером Надежда Сергеевна несколько раз звонила ему из города, но он бросил трубку и больше к телефону не подходил. Чем это обернется, дед предвидеть не мог…».
Е
сть и другие версии. Мне довелось быть знакомым с уже почившим
бывшим личным охранником Сталина майором КГБ в отставке Алексеем Трофимовичем Рыбиным. Он так объяснял
причину самоубийства Аллилуевой:
- Дело в том, что Аллилуева воспитывалась в Ленинграде в кругу зиновьевской оппозиции. Вникала в политику государственных деятелей. Кроме этого, в качестве друзей дома в Зубалове у нее бывали Енукидзе, Бухарин, которые оказывали на Аллилуеву довольно сильное влияние, противопоставляя ее Сталину. На этой основе у нее с супругом происходили острые дискуссии на политические темы и даже ссоры. Надежда Аллилуева общалась с некоторыми троцкистами. Когда умер видный троцкист Иоффе, на кладбище при захоронении его были Зиновьев, Каменев и Надежда Аллилуева. Зиновьев в своей речи над гробом Иоффе клеймил Сталина и называл его предателем Родины. Замечу, что ни одна жена члена Политбюро не присутствовала на кладбище при похоронах Иоффе. Естественно, Сталин был поступком Надежды расстроен и озлоблен. Тут, вероятно, и надо искать причину смерти Аллилуевой.
Так это или иначе, но с 1932 года Сталин оказался вдовцом повторно. Официально с тех пор он жил, как в народе говорят, бобылем. Честно говоря, я не раз пытался затеять с Рыбиным откровенный разговор на эту тему, но старый чекист упорно отмалчивался. Его прорвало после того, как в белорусском издательстве вышла книга Леонарда Гендлина "Исповедь любовницы Сталина". В ней якобы со слов бывшей солистки Большого театра СССР Веры Давыдовой рассказывается о том, что она, а также ряд других артисток длительное время были любовницами Сталина.
- Неправда, - заявил мне Рыбин после прочтения книги. - Сталин все время находился под нашим присмотром. После смерти Надежды Аллилуевой охрана замечала его встречи с одной-единственной женщиной - Рузадан Пачкория. Их связь продолжалась с 1938 по 1953 год. Рузадан была вдовой, известной в то время летчицей (позже работала на руководящих должностях в авиации), ослепительной красавицей, грузинкой по национальности, лет на двадцать моложе вождя. Она изредка приезжала к Сталину на дачу. Бывал и он у нее на московской и тбилисской квартирах. Встречи были глубоко законспированными под видом консультаций по авиационной проблематике. Мы, охранники, никому не рассказывали об этом, пока Рузадан Пачкория была жива. Но в последнее время она не отвечает на письма, посылаемые по тбилисскому адресу. Видимо, Бог забрал ее душу. Ведь Рузадан была или 1907, или 1908 года рождения.
Подтвердить или опровергнуть это свидетельство пока не представляется возможным. Зато в отношении еще одной, ранее неизвестной женщины
Сталина мне удалось обнаружить любопытные документы в недавно рассекреченном личном архиве вождя.Это дело Бакинского жандармского управления,которое вождь когда-то изъял из архива и держал у себя в столе.Документы рассказывают о следующей истории.
Несостоявшаяся тюремная свадьба
23 марта 1910 года в одном из частных домов в бакинской Крепости (исторический центр города) были арестованы мужчина, с виду кавказец, и молодая женщина, которые, по свидетельству агентов наружного наблюдения, около шести месяцев совместно проживали здесь без прописки и по подложным документам. При обыске в квартире были обнаружены брошюры и другие документы антиправительственного содержания. У мужчины, назвавшегося Закаром Меликянцем, кроме того, в кармане пиджака оказалось письмо, в котором шла речь о некоторых проблемах бакинского комитета РСДРП. Арестованный от своей причастности к названным документам наотрез отказался. Вместе с сожительницей он был препровожден в охранное отделение.
Для жандармов не было тайной, что назвавший себя Меликянцем является на самом деле членом бакинского комитета РСДРП Иосифом Джугашвили (подпольная кличка - Коба) и разыскивается департаментом полиции с августа 1909 года как совершивший побег из ссылки. Арестованная молодая женщина оказалась уроженкой Одессы, членом бакинской организации РСДРП Стефанией Леандровной Петровской.
На допросе 26 марта арестованный дал следующие показания: "Зовут меня Иосиф Виссарионов Джугашвили. По роду имею 30 лет. Вероисповедания православного. Грузин. Звание - крестьянин Горийского уезда Тифлисской губернии. Занятие - домашний труд. Семейное положение - холост. Мать Екатерина Голатьевна, рожденная Геладзе. Сестер и братьев не имею. Мать живет в городе Гори Тифлисской губернии. Экономическое положение родителей - ничего не имеют. В 1894 году учился в духовном училище г. Гори, а с 1895 года в Тифлисской духовной семинарии. Вышел оттуда из пятого класса в 1899 году.
Принадлежащим себя к каким-либо политическим партиям не считаю. В городе Баку я проживаю около 6 месяцев без прописки. Ночую где придется. Положение мое довольно неустойчивое. Искал работу, но не находил.
В Баку я купил у неизвестного мне лица бессрочную паспортную книжку, выданную управлением бакинского полицмейстера на имя Закара Крикаряна Меликянца. Отобранное у меня при обыске письмо на русском языке адресовано Петровской, которое по просьбе одной женщины я еще не успел передать. Со Стефанией Петровской я познакомился в ссылке в городе Сольвычегодске Вологодской губернии. Никаких отношений с ней не имею".
Стефания Петровская на допросе вину за хранение антиправительственной литературы взяла на себя, а также сообщила: "В Баку проживаю около полугода. Прибыла сюда из Вологодской губернии, где отбывала срок административной высылки. В городе Баку проживала в доме № 495 в Крепости. С Джугашвили знакома с ссылки и состою с ним в сожительстве".
Это признание могло повлечь за собой серьезный скандал. С одной стороны, попади эти сведения в прессу, вероятно, пошли бы язвительные пересуды о свободных связях, практикуемых между членами бакинского комитета РСДРП, с другой - в самой партии осуждалась внебрачная любовь коммунистов. Честолюбивый Иосиф Джугашвили к своей репутации относился серьезно, поэтому, вероятно,
он не мог допустить разоблачительных насмешек по такому поводу. И чтобы придать получившей огласку ситуации более или менее благообразный вид, он сделал обычный для таких случаев трюк: создал иллюзию серьезных намерений. На свет появился такой документ: "Его Превосходительству господину Бакинскому градоначальнику от содержащегося под стражей политического Иосифа Джугашвили. Прошу Ваше Превосходительство разрешить мне законный брак с проживающей в городе Баку Стефанией Леандровой Петровской. Иосиф Виссарионов Джугашвили".
Градоначальник запросил мнение по этому поводу у руководства жандармского управления. На запрос последовал почему-то засекреченный ответ: "Секретно.
Е
го Превосходительству господину Бакинскому градоначальнику. Уведомляю, что ходатайство содержащегося в бакинской тюрьме административного арестанта Иосифа Виссарионова Джугашвили о разрешении ему вступить в законный брак с проживающей в Баку Стефанией Леандровой Петровской с моей стороны препятствий не имеет. За начальника жандармского управления Поручик Подольский. 1910 года, сентября 10 дня".
Однако брак не состоялся. Параллельно Иосиф Джугашвили хлопотал о снижении меры наказания и скорейшем переводе из бакинской тюрьмы на более мягкий режим - в ссылку. Судя по всему, кто-то из товарищей по партии сумел подкупить тюремных врачей, и в адрес градоначальника поступило следующее прошение от Иосифа Джугашвили: "Ввиду имеющегося у меня туберкулеза легких, констатированного тюремными врачами Нестеровым и Светозеровым одновременно в мае с. г., после чего я все время лежу в тюремной больнице, честь имею покорнейше просить Ваше Превосходительство назначить комиссию врачей для моего освидетельствования. Чувствуя по состоянию своего здоровья, что комиссия подтвердит сказанное выше упомянутыми врачами, и принимая во внимание, что при аресте ничего предосудительного у меня не найдено, покорнейше прошу Ваше Превосходительство применить ко мне возможно меньшую меру пресечения, по возможности ускорив ход дела".
Г
радоначальник лояльно отнесся к просьбе Джугашвили, которого вскоре отправили "добивать" срок прежней ссылки, не навесив никакого дополнительного наказания. А вот о дальнейшей судьбе
Стефании Петровской
выяснить ничего не удалось.
Скорее всего, она получила основательный срок за хранение антиправительственной литературы и работу в революционной организации, но где его отбывала, неизвестно. Ни в сталинском архиве, ни в исторической литературе не удалось обнаружить сведений о ее дальнейшей судьбе. В досье бакинского жандармского управления, сохранившемся в личном архиве Сталина,
есть лишь такие данные: Стефания Леандрова Петровская, дочь дворянина Херсонской губернии, паспортная книжка № 777 выдана одесским полицмейстером 9 августа 1906 года. С 1907 по 1909 год отбывала ссылку в Сольвычегодске Вологодской губернии. И все. В нескольких брошюрах, изданных в Баку до 1929 года, Стефания Петровская упоминается как активный член бакинской организации РСДРП. После 1929 года ее фамилия исчезла со страниц партийной печати.
Многое в этой истории, на мой взгляд, можно объяснить борьбой
Троцкого и Сталина за обладание
так называемой "красной картотеки". Она представляет собой документальный компромат, собранный царской охранкой на наиболее крупных лидеров большевистской организации. Кое-что из нее в отношении Сталина Троцкий опубликовал в зарубежной печати в 1927 году. После этого, по поручению вождя, работники ОГПУ под руководством Генриха Ягоды начали поиск "красной картотеки" Судя по тому, что сведения о Стефании Петровской непосредственно в фондах царской охранки отсутствуют, они могли быть изъяты для "красной картотеки", откуда с помощью подручных Ягоды перекочевали в личный архив Сталина. Возможно, некоторые малоприятные документы он уничтожил, а кое-что по каким-то причинам оставил "на память". Это "кое-что" обнаружено только сегодня, поскольку личный архив Сталина до недавнего времени был засекречен полностью и лишь отдельные исследователи, например Дмитрий Волкогонов, имели возможность выборочно знакомиться с какими-то документами. А их массив таков, что до сих пор еще далеко не все просмотрено и профессионально оценено. Вполне возможны и находки, способные приоткрыть завесу тайны над судьбой Стефании Петровской.
________________________________
Это был короткий, но, судя по всему, счастливый брак. Потому что был по любви…
С будущим мужем, Иосифом Джугашвили, Екатерину познакомил ее брат Александр, который, как и Иосиф, был увлечен религией — оба учились в духовной семинарии - и… политикой.
Первым делом влюбленный Иосиф счел необходимым познакомить избранницу с матерью. Кеке невеста сына понравилась и благословение на брак было получено.
Тогда подобные вещи еще были важны для будущего советского диктатора.
Удивительное дело — о Сталине и его личной жизни написаны десятки книг. Но при этом о его первой женщине неизвестно почти ничего.
Мне довелось повстречаться с потомками тех, кто лично знал и самого Иосифа, и его Като. В начале прошлого века именно так называли будущего властелина одной шестой суши и его самую большую любовь.
Из их рассказов и воспоминаний я и попытаюсь воссоздать историю жизни и смерти Екатерины Сванидзе.
Она была необычной женщиной. Уже потому, что ради нее бывший семинарист Джугашвили отправился под венец.
В ночь на 16 июля 1906 года в монастыре Святого Давида, расположенном в Тифлисе на горе Мтацминда, состоялось венчание 19-летней дочери тифлисского крестьянина и 26-летнего сына сапожника из Гори. Джугашвили тогда только-только вступил в партию большевиков и был вовсе не чужд радостям семейной жизни.
На тот момент Иосиф уже находился на нелегальном положении.
А посему венчание проходило тайно и ночью. Единственным священником, который согласился исполнить обряд, стал однокурсник Сосо по духовной семинарии.
Венчаться молодому большевику пришлось под чужой фамилией. По паспорту он значился как Галиашвили.
Череда псевдонимов начиналась…
Пройдет всего четыре месяца, и Екатерина Сванидзе в полной мере сумеет ощутить, что значит быть женой революционера.
13 ноября в ее квартиру на Фрейлинской улице явится полиция, которая разыскивала Иосифа. Тот находился в это время в Баку. Поэтому жандармы - не уходить же с пустыми руками — арестовали Като.
Формальным поводом для задержания стало то, что Сванидзе предъявила полиции свой девичий паспорт, хотя ее замужество уже ни для кого не было секретом.
Накануне нового, ставшего последним в ее жизни, года Сванидзе освободили. Ходатайство об этом написали ее родственники. Женщина находилась на пятом месяце беременности, и тифлисская полиция, возможно, просто пожалела несчастную жену Иосифа Джугашвили. Который, надо отдать ему должное, тоже подписал ходатайство. Правда, фигурировал в нем как двоюродный брат арестованной.
© photo: Sputnik / РИА Новости
А уже через три месяца родителям пришлось бежать из Тифлиса. Причиной побега стал налет на почтовую карету, который молодой отец организовал на Эриванской площади Тифлиса.
В результате нападения было похищено 250 тысяч рублей — громадная по тем временам сумма.
Впрочем, потом окажется, что истинным организатором знаменитого ограбления стала царская полиция. Все похищенные денежные купюры были помечены, и при попытке их обмена за границей удалось арестовать многих разыскиваемых революционеров.
Задержания избежал лишь Сосо, который в тот момент снова скрывался в Баку. Впоследствии подобное везение даст основание для разговоров о том, что он являлся тайным сотрудником полиции.
Но такие разговоры возникнут потом. А пока у супругов протекала обычная, если не брать в расчет необходимость скрываться, жизнь.
Екатерина обижалась на свекровь, которую называла "старухой". Причина была знакома для любой молодой семьи: Кеке отказалась присмотреть за Яковом, пока невестка и сын находились в Баку.
Пришлось Като обратиться за помощью к родственникам, чей дом впоследствии станет для Якова родным.
Единственное, чем могла Екатерина помочь сыну — это деньгами, которые передавала своим родным. Женщина была популярной в Тифлисе портнихой, у которой одевалась жена самого начальника полиции.
Может, поэтому в итоге и не сложились отношения Кеке и Като? Мать Сталина была лишь простой прачкой. А жена сына обшивала всю городскую знать.
Кто знает, не женское ли соперничество рассорило двух главных женщин Иосифа?
© photo: Sputnik / Галина Кмит
Во время пребывания в Баку Екатерина Сванидзе заболела скоротечной чахоткой. Муж привез ее обратно в Тифлис и снова вернулся в Баку.
В столицу Грузии он приехал лишь за день до смерти жены, 21 ноября 1907 года. На следующий день Сванидзе не стало.
Брак Сосо и Като, как молодых называли друзья, продолжался чуть больше года. По свидетельствам современников, Иосиф по-настоящему любил Екатерину.
Возможно, за то, что она с первого дня правильно стала вести себя — смотрела на мужа снизу вверх, не подвергая его слова ни малейшему сомнению и даже не смея подумать, что ее Сосо, вынужденный то и дело скрываться от полиции и оставлять молодую жену в одиночестве, может быть в чем-то не прав.
Хотя, конечно же, находились и люди, которые говорили об обратном. Так, некий Петр Можнов, знавший хозяина бакинского пристанища Сосо и Кето, вспоминал, что "Иосиф, возвращаясь домой пьяным, ругал жену последними словами и избивал ногами"…
На похоронах Екатерины Сванидзе, состоявшихся на Кукийском кладбище Тифлиса, Иосиф Джугашвили сказал другу: "Это существо смягчало мое каменное сердце; она умерла, и вместе с ней умерли мои последние теплые чувства к людям".
Когда гроб с телом Екатерины опустили в землю, Иосиф бросился в могилу. Присутствовавшему на похоронах одному из друзей Джугашвили, Геронтию Кикодзе пришлось спусться в могилу и почти силой вытащить оттуда безутешного товарища.
Через год после смерти жены Иосиф Джугашивли взял себе псевдоним, по которому и вошел в историю, по сей день заставляя говорить не только о себе, но и о членах своей семьи.
Сосо Джугашвили стал Иосифом Сталиным.
Существует много предположений о том, почему Джугашвили выбрал именно этот псевдоним. Лично мне близка версия, связанная со смертью Екатерины Сванидзе.
"Каменное сердце" Иосифа теперь билось в стальном человеке. Который думал уже только о власти.
Брат Екатерины Сванидзе Александр, тот самый, благодаря которому и состоялась встреча Иосифа с первой женой, стал пламенным революционером. Был министром финансов Советской Грузии, несколько лет проработал в Женеве, вернувшись из которой возглавил Внешторгбанк в Москве. Он и его жена были одними из самых доверенных людей в доме Сталина.
В 1937 году Сванидзе был арестован и вскоре расстрелян. Его жена, получив известие о смерти мужа, умерла от разрыва сердца.
Все связи с прошлым были разорваны. Фамилию Сванидзе в доме Сталина никто не решался даже упоминать.
Имя Екатерины стало звучать из уст Сталина лишь в последние годы жизни, когда он полюбил вспоминать о юности, Грузии и своей первой любви…
